Как-то присутствовал при беседе двух русских православных философов.
Один из них был известен в кругах фразой про IRA: "ну... они же ЛЮДЕЙ не убивали..." Второй тоже не сильно отличался по представлениям. В Приднестровье воевал, горел на броне.
В общем, полуторачасовую беседу о бабах и всяческой геополитике закончили живым богословским диспутом на тему, в чём состоит спасение англиканской церкви.
Всё-таки "русский космизм" из русского человека прёт.
Как говорил профессор Преображенский: – Тут уж ничего не поделаешь. Ориген!
Всех спасти и посадить в кружок дантевских ангелов. И ходить вокруг, умильно жмурясь и поглаживая приклад.
Если Христос – пастух народов, то собака у него, безусловно, – московская сторожевая.
– – –
У русского языка есть ещё одна важная особенность, которая защищает его носителей от любых, самых изощрённых форм социального кодирования. Я не знаю, понимали ли это "неизвестные отцы", когда его создавали. Но.
В общем, ирония прошита в русском языке в базовый код, а не является скином или надстройкой, как у других. Или ирония И ЕСТЬ базовый код. Возможно, это та самая "метафизика", русская картина мира. Это очень важно. Это щит Пересвета. Наверное, мы и выживаем в 21 веке только благодаря этому щиту.
Поэтому никакой "постмодернизм" русскому языку не нужен. Он сам себе всё – и классика, и постмодернизм. Сумарокова достаточно достать с полки и прочитать с серьёзным выражением лица:
Но не такие так полезны языки,
Какими говорят мордва и вотяки;
Возьмём себе в пример словесных человеков:
Такой нам надобен язык, как был у греков.
Тут тебе и интертекст, и деконструкция, и герменевтика. Весь комплект.
Кстати, эта фича (или баг?) русского языка также прекрасно позволяет ловить иностранных шпионов.